Так как вывод о влиянии исключение одного из доказательств связан исключительно с личным усмотрением одного судьи, рассматривающего кассационную жалобу на начальном этапе, а не коллегий из трёх судей кассационного суда, которые могут не согласиться с его выводом, если жалоба будет передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции. Я считаю, что в таких случаях, когда встаёт вопрос об исключении одного или нескольких доказательств, которое, по мнению одного судьи кассационного суда, не является значимым, жалоба всё равно должна быть передана для рассмотрения тремя судьями в судебном заседании. И именно они должны определить значимость данного нарушения для конкретного дела.
Что же касается судов первой инстанции, то здесь обвинительный уклон и связку с прокуратурой никто не отменял и часто суды первой инстанции в связи с этим действуют по шаблону, в соответствии с сформулированным прокуратурой обвинением. Иногда доходит до смешного, когда они сами, опровергая доводы защиты, придумывают сложные версии, оправдывая имеющихся, на их взгляд, причины, по которым явные доводы защиты не подлежат удовлетворению.
Все это делается с целью спасти предъявленное обвинение. И при таких обстоятельствах действия защиты должны быть исчерпывающими, то есть исключающими любые, даже явно надуманные судом, сомнения в достоверности доводов защиты. Однако, к сожалению, это не всегда возможно сделать. В том числе и потому, что перед судом стороны формально равны перед судом. Однако сторона обвинения, что называется, всегда равнее.
Справедливости ради необходимо отметить, что приведённая мной схема не всегда срабатывает и при явной надуманности предъявленного обвинения, и при соответствующих действиях принимаются справедливые решения по уголовному делу. Это касается и переквалификации действий подсудимого на менее тяжкий состав, уменьшение объёма обвинения, исключение квалифицирующих признаков, а в некоторых, к сожалению, редких случаях и вынесению оправдательного приговора.
Кроме того, бытует мнение, что суды, пользуясь своим личным убеждением, могут преодолеть любое, даже прямое нарушение закона, якобы руководствуясь тем, что хоть данное доказательство и является недопустимым по закону, но его содержание доказывает вину подсудимого, и судьи обосновывают им обвинительный приговор.
Здесь хочу обратить внимание, что действительно, когда дело касается признание доказательства недопустимым по оценочным категориям, то есть суд на своё усмотрение делает вывод о том, получено ли оно в нарушение закона, суды могут преодолеть его недопустимость личным усмотрением. Однако если же оно является явным и прямым нарушением закона, то никакое личное усмотрение судьи его преодолеть не может. Если даже суд первой инстанции проигнорирует его, то вышестоящим судом с большой долей вероятности данное нарушение будет признано.
Я сейчас о прямых, серьезных и основополагающих нарушениях. Например, если в качестве основополагающего доказательства по уголовному делу сторона обвинения ссылается на результаты оперативно-розыскного мероприятия — прослушивания телефонных переговоров подсудимого. Однако в материалах уголовного дела отсутствует постановление суда о разрешении его проведения оперативными службами, в случае, если сторона обвинения не представит его суду отдельно что тоже не редкость уже в судебном заседании. То результаты такого ОРМ — ПТП однозначно исключаются судами.
Так как данное нарушение является прямым и фундаментальным нарушением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Тоже касается и постановления «О предоставлении результатов ОРД». И здесь является важным, что именно защита должна наличии таких нарушений в уголовном деле, так как суды сами по себе не особо заинтересованы по приведённым мной выше причинам в том, чтобы исключать такие доказательства. И если защита не заметит, то и суд может сделать вид, что нарушение не видел.
Повторюсь, это касается прямых и основополагающих нарушений закона, как в приведённом мной случае, а не случаев, касающихся оценочных категорий суда о недопустимости или допустимости доказательства. Как, например, если встаёт вопрос о признании протокола личного досмотра недопустимым доказательством в связи, скажем, с противоречиями в показаниях понятых и оперативных сотрудников, то в данном случае суд по личному усмотрению может преодолеть такие противоречия под различными предлогами.
Однако приведённые мной обстоятельства абсолютно не значат, что необходимо смириться с несправедливостью имеющейся у нас судебной системы. Если вы чувствуете несправедливость, то необходимо до самого конца добиваться изменения приговора суда и доказывать свою правоту.
