Попробуем ответить на этот вопрос: «Работает ли выборочная кассация по уголовным делам?» Рассмотрим на примере нашего дела, по которому на днях кассационная жалоба была передана для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции в связи с необходимостью переквалификации действия осуждённого с покушения на сбыт наркотиков на их хранение. Начнём с обстоятельств дела. Итак, в 2022 году наш подзащитный был осуждён по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, то есть за покушение на сбыт наркотического средства в крупном размере к наказанию в виде 9 лет лишения свободы. Суд апелляционной инстанции оставил приговор суда без изменения, и в кассационном порядке данный приговор не обжаловался.

Ситуация, собственно, стандартная. Человек был задержан оперативными сотрудниками полиции по подозрению в незаконном обороте наркотиков. При проведении личного досмотра было изъято пять свёртков с наркотическим средством. При этом масса каждого из них составляла крупный размер, согласно Постановлению № 1002 Правительства РФ. Перед началом личного досмотра задержанный сам сообщил о наличии у него наркотика и выдал его.

При этом, как указано в протоколе личного досмотра и, конечно, в показаниях оперативников, он якобы после задержания сам пояснил, что данный наркотик хранил с целью дальнейшего сбыта путём размещения в тайниках. Кроме того, наш будущий подзащитный добровольно разблокировал свой мобильный телефон и сообщил пароль от него оперативникам,  что, собственно, ими потом было подтверждено. В ходе осмотра телефона были установлены две фотографии с мест предполагаемых тайников с координатами, сохранённые в течение месяца до задержания. Из свойств, которых следовало, что они были получены из мессенджера Telegram, а не сделаны телефоном задержанного.

Вместе с тем сам задержанный в показаниях, даваемых следователю и суду, свою причастность к сбыту наркотиков не признавал. Говорил, что приобрёл их уже в расфасованном виде единоразово, а фотографии были получены им ранее от неустановленного лица при приобретении наркотиков. Свои пояснения о якобы причастности к сбыту, которые были даны без адвоката, он не подтвердил. Экспертизой было установлено, что он сам являлся наркозависимым. В суде обвинение ссылалось якобы на расфасовку изъятого наркотика, на показания сотрудников о якобы наличии оперативной информации о причастности к сбыту, косвенно — на пояснение причастности к сбыту со слов оперативников, на указание об этом в протоколе личного досмотра, а также на наличие в телефоне двух фотографий с тайниками. Хотя из них ничего изъято не было.

Суд первой инстанции, в свою очередь, действовал по накатанной, о чём я говорил неоднократно. Полностью принял сторону обвинения и признал виновным в покушении на сбыт наркотиков в крупном размере. При этом будто признательные пояснения сообщения о наличии наркотиков перед проведением досмотра, а также разблокировку и предоставление пароля от телефона признал активным способствованием раскрытию и расследованию совершённого подсудимым преступления. В итоге назначил ему наказание в виде 9 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.

Здесь необходимо отметить, что сторона защиты не приводила суду первой инстанции довод о том, что в свойствах обнаруженных фотографий содержится информация о получении их из мессенджера, что завуалировано, следовало из протокола осмотра телефона. Это к тому, что мелочей при защите не бывает! А обвинение, в свою очередь, данный неудобный для себя довод обошло стороной. Зачем им об этом указывать? Нами была составлена и подана кассационная жалоба в порядке выборочной кассации, так как шестимесячный срок на обжалование в порядке сплошной кассации уже давно прошёл. Далее судьёй кассационного суда общей юрисдикции было истребовано уголовное дело, и жалоба вместе с ним была передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

В то же время судья в постановлении указал, что любые пояснения, данные без адвоката, не могут использоваться при доказывании, если не подтверждены показаниями подсудимого. Наличие якобы оперативной информации о причастности к сбыту ничем не подтверждается. Факт изъятия расфасованного наркотика также не свидетельствует об умысле на сбыт, так как позиция о приобретении в таком виде обвинением не опровергнута. Сам осуждённый является наркозависимым, а две фотографии из телефона были им получены из мессенджера, а не сделаны на свой телефон. Других доказательств о причастности к сбыту стороной обвинения не представлено, и необходимо рассмотреть вопрос о правильной квалификации действий осуждённого.

Ждём назначения судебного заседания и, конечно, переквалификации на ч. 2 ст. 228 УК РФ с существенным снижением наказания.