Рассмотрим достаточно распространенное нарушение, допускаемое, как правило, судами первой инстанции. А именно, когда в основу обвинительного приговора кладутся показания сотрудников полиции о пояснениях, данных задержанным без присутствия адвоката. Начну с того, что проблема использования показаний сотрудников полиции о пояснениях, данных задержанным по подозрению в совершения преступления, данных без присутствия адвоката, в правоприменительной практике следственных органов и судов является достаточно распространенной. При этом, как правило, показания сотрудников полиции о пояснениях задержанного, то есть сведениях, которые он якобы сообщил сотрудникам полиции в ходе беседы, суды обосновывают приговор в случаях отсутствия иных доказательств по делу.
Давайте разберем на примере. Человек был задержан сотрудниками полиции со свертком наркотического средства массой, скажем, 7 грамм. В показаниях, данных на предварительном следствии и в судебном заседании, наличие умысла нас быт изъятого наркотического средства он отрицал. Утверждал, что хранил наркотическое средство исключительно для личного употребления. При этом сотрудники полиции, проводившие его задержание, в своих показаниях, данных следствию и в дальнейшем суду, утверждали, что сразу после своего задержания человек якобы давал пояснение, что хранил изъятые наркотические средства с целью дальнейшего их сбыта. Хотя сам подсудимый дачу им таких пояснений в суде категорически отрицал.
Другие доказательства, которые свидетельствовали бы о том, что задержанный намеревался сбыть изъятые запрещённые вещества или был причастен к такому сбыту, следствием собрано не было. И именно такими показаниями сотрудников мотивируется приговор суда первой инстанции в части наличия умысла на сбыт. Это может касаться не только цели сбыта изъятого вещества, но и наличие соучастников преступления, обстоятельств приобретения запрещенного вещества.
Однако данный подход нельзя признать законным и справедливым. При таких обстоятельствах собирание доказательств по уголовному делу фактически подменяется допросом заинтересованных сотрудников полиции, которые указывают на содержание пояснений, якобы данных задержанным и без адвоката.
Однако здесь важным обстоятельством является именно не подтверждение обвиняемым якобы данных им сотрудникам пояснений ни на стадии предварительного следствия в своих показаниях, данных следователю уже с участием адвоката, а также при рассмотрении уголовного дела судом, то есть он должен их не подтвердить. Таким образом, любые пояснения задержанного, фактически лишенного свободы человека, данные без присутствия адвоката, фактически восстановленные с показаний сотрудников полиции, не имеют доказательственного значения и не могут быть положены в основу обвинительного приговора суда.
И самое главное, что данное нарушение стабильно признаются вышестоящими судами при обжаловании как в апелляционном, так и в кассационном порядке. И в случае, если дачу таких пояснений осужденный на следствии и в суде не подтверждал в своих показаниях, то они, как правило, исключаются из числа доказательств. То есть исключаются показания сотрудников полиции о содержании пояснений задержанного, данных без адвоката. Так, Верховный и Конституционный Суд Российской Федерации придерживаются позиции о недопустимости использования пояснений задержанного, данных без присутствия адвоката, полученных только из показаний сотрудников полиции и следователей или дознавателей.
Согласно определениям Конституционного Суда Российской Федерации № 44-О, а также № 1068-О, положения ч. 5 ст. 246, ч. 3 ст. 278 УПК, предоставляющих государственному обвинителю право ходатайствовать о вызове в суд свидетелей и допрашивать их, и ч. 3 ст. 56 УПК, определяющая круг лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей, не исключают возможность допроса дознавателя или следователя, проводивших предварительное расследование по уголовному делу, в качестве свидетелей, в том числе об обстоятельствах производства отдельных следственных и иных процессуальных действий.
Вместе с тем эти положения, подлежащие применению в системной связи с другими нормами уголовного процессуального законодательства, не дают оснований рассматривать их как позволяющие суду допрашивать дознавателя и следователя о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний, вопреки закрепленному в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденный им в суде, относятся к недопустимым.
Тем самым закон, исходя из предписания ст. 50 Конституции Российской Федерации, исключает возможность любого прямого или опосредованного использования содержащихся в них сведений. Названное правило является одной из важных гарантий права каждого не быть обязанным свидетельствовать против самого себя ст. 51 Конституции Российской Федерации. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 25 апреля 2001 года «По делу о проверке конституционности 265 статьи УПК» это право, как и право каждого не быть обязанным доказывать свою невиновность и считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке.
В силу ст. 18 Конституции являются непосредственно действующими и должны обеспечиваться, в том числе, правоприменителем на основе закрепленного в ст. 15 Конституции Российской Федерации требования о прямом действии конституционных норм. Данная норма закона нашла практическое применение в апелляционном определении Верховного Суда Российской Федерации № 72-АПУ14-63 согласно которому показания сотрудника полиции о содержании пояснений подозреваемого были признаны судом недопустимыми доказательствами по делу, а также в иных судебных решениях.
