Достаточно распространённым является такое нарушение, как недопустимость использования в качестве доказательств показаний сотрудников полиции в части воспроизведения ими пояснений, которые давал задержанный без участия адвоката по уголовным делам, связанным с незаконным оборотом наркотических средств. И следствие очень часто при отсутствии доказательств пытается это восполнить показаниями сотрудников полиции о якобы пояснениях обвиняемого, данных им на начальном этапе, сразу после задержания. Начну с примера.
Человек задерживается оперативными сотрудниками полиции, и при его личном досмотре изымается, скажем, 6 свёртков с наркотическими средствами. При этом, давая показания следователю с участием адвоката, сам задержанный отрицает наличие у него умысла на сбыт изъятых свёртков с наркотиками. Утверждает, что приобрёл их в уже расфасованном виде и хранил исключительно для личного употребления.
Однако был задержан сотрудниками полиции через некоторое время после приобретения. Никакими доказательствами, которые бы свидетельствовали о наличии у задержанного умысла на сбыт изъятых наркотиков, будь то информация о сбыте в телефоне, результаты оперативно-розыскных мероприятий, показания приобретателей или другими следствие не обладает. И следствие, пытаясь обосновать у задержанного вменения наличия умысла на сбыт изъятых наркотиков, применяет свой излюбленный приём.
А именно: допрашивает оперативных сотрудников полиции, осуществлявших задержание, о содержании якобы пояснений задержанного, данных сразу после того, как он был задержан. Оперативники же, в свою очередь, дают показания, что задержанный якобы в беседе с ними давал пояснение, что данные вещества хранил с целью дальнейшего сбыта.
И, как следствие, на этом основании предъявляется обвинение именно в покушении на сбыт, а не хранение изъятых наркотиков. Далее же утверждается обвинительное заключение прокуратуры, и дело уходит в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
Суд же, поддерживая прокуратуру что, собственно, имеет место быть по большинству уголовных дел, пользуясь отсутствием активности стороны защиты в данной части, то есть не заявление данного довода суду, а иногда и просто игнорируя его, кладёт такие показания оперативников в основу обвинительного приговора, признавая подсудимого виновным именно в покушении на сбыт изъятых наркотических средств.
Даже несмотря на непризнание им вины в причастности к сбыту, указании, что таких пояснений он не давал и отсутствии иных доказательств. Справедливости ради необходимо сказать, что суды первой инстанции в некоторых случаях всё-таки исключают из числа доказательств показания сотрудников полиции о якобы в данных пояснениях задержанным без адвоката.
Но происходит это не всегда, даже несмотря на позицию защиты. При этом при указанных мной обстоятельствах именно исключение показаний сотрудников полиции о пояснениях, якобы данных задержанным о цели сбыта изъятого, данных без присутствия адвоката и при отсутствии иных доказательств, свидетельствующих о наличии у него умысла на сбыт, является основанием для переквалификации действий подсудимого с покушения на сбыт изъятых наркотиков на их хранение для личного употребления. Таких решений достаточно, и не только в нашей практике.
Так, по смыслу уголовно-процессуального законодательства, суд не в праве допрашивать дознавателя и исследователя, равно как и сотрудника, осуществлявшего оперативное сопровождение дела, о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, в том числе в целях восстановления содержания этих показаний, что является одной из важных гарантий права каждого не быть обязанным свидетельствовать против себя самого — это ч.1 ст. 51 Конституции или Определение Конституционного суда Российской Федерации от 6 февраля 2014 года № 44-О в соответствии с положениями ч.1 ст. 75 УПК, доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК.
Таким образом, при наличии в приговоре или обвинительном заключении, а именно в показаниях сотрудников полиции сведений о пояснениях, данных подсудимым или уже осуждённым сведения о якобы данных пояснениях, данных без присутствия адвоката и не подтверждённых подсудимым в судебном заседании, такие показания сотрудников в данной части не могут использоваться при доказывании и являются недопустимыми доказательствами. О чем необходимо заявлять как в суде первой инстанции при рассмотрении уголовного дела, так и при обжаловании приговора в вышестоящие суды, если они были положены в основу обвинительного приговора.
Отмечу, что в нашей практике такие показания сотрудников, а именно в части о якобы пояснениях задержанного, данных без адвоката, приводили не только к переквалификации действий подсудимого или уже осуждённого при обжаловании с покушения на сбыт наркотических средств на их хранение, но и к исключению иных квалифицирующих признаков, будь то совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или исключение использования сети Интернет.
Также в практике был случай, когда наш подзащитный обвинялся в приобретении и хранении изъятого у него наркотического средства. Однако квалифицирующий признак приобретения был ему вменен исключительно на основании показаний сотрудников полиции о том, что он после задержания якобы сообщил им место их приобретения. И в дальнейшем при обжаловании данные показания были исключены из приговора, что повлекло исключение квалифицирующего признака приобретения наркотика и, как следствие, снижение итогового наказания.
Таким образом, обязательно проверяйте содержание показаний сотрудников, изложенные как в обвинительном заключении, так и в приговоре суда. И при наличии указания в них сведений о якобы полученных со слов задержанного, ставьте вопрос об их исключении в данной части.
